«Женские судьбы Великой войны»

«Женские судьбы Великой войны» - об участии Августейших сестер милосердия в Первой мировой войне на территории Восточной Пруссии
------------------
Августейшие сестры милосердия прибыли в Инстербург 19 августа (по новому стилю – 1 сентября) 1914 г. Побывали на освящении Владимирского этапного лазарета, расквартированного в здешнем гарнизонном госпитале. И как только подоспел персонал с оборудованием, взялись за обустройство своего лазарета – лазарета Мраморного дворца.

Это были великая княгиня Мария Павловна (младшая) (1890–1958) и княгиня Елена Петровна (урожденная принцесса Сербская) (1884–1962). И та и другая – личности яркие, незаурядные. Жизнь каждой из них – и до и после описываемых событий – была полна испытаний.

Мария Павловна (Романова) – внучка императора Александра II, дочь великого князя Павла Александровича и греческой принцессы Александры Георгиевны – рано осиротела. Ей не было года, когда мать умерла при родах. А через несколько лет маленькую великую княжну и ее младшего брата, великого князя Дмитрия Павловича (1891–1942), отдали на воспитание великому князю Сергею Александровичу и его супруге великой княгине Елизавете Федоровне. Они заботились о племянниках истинно по-родительски, искренне их любили.

В 1908 г. Марию Павловну выдали замуж за второго сына шведского короля Густава V – принца Вильгельма, герцога Зюдерманландского (1884–1965). Швеция приняла русскую принцессу восторженно, ею восхищались. Рождение их сына Леннарта (1909–2004) стало поистине национальным праздником. Однако в 1913 г. брак, заключенный, по сути, по династическим соображениям, распался. Великая княгиня вернулась в Россию, ее сына шведская королевская семья оставила у себя.

С началом Великой войны Мария Павловна отправляется сестрой милосердия на фронт, в Восточную Пруссию, затем работает в госпитале в Пскове, где в 1917 г. ее и застала революция. Во второй раз, уже по любви, она выходит замуж. Гонения на царскую семью вынуждают Марию Павловну покинуть Россию.

На чужбине ей приходится буквально бороться за существование, выбиваясь из нищеты тяжким трудом. Но какие вызовы ни бросает ей судьба, великая княгиня отвечает на них с поистине царским достоинством, проявляя решительность, предприимчивость и все новые дарования: «…всякий раз, когда смысл жизни исчезал, я находила новый – чтобы жить». Она прекрасно вышивает, получает заказы от самой Коко Шанель, открывает свою фирму «Китмир», сотрудничает с известными модными домами и даже получает золотую медаль Парижской промышленной выставки «Ар Деко»…

В банкротстве она не видит повода опускать руки и находит себе новое дело, заводит парфюмерный магазин, консультирует фирмы модной одежды в Америке, читает лекции, осваивает фотоискусство, пишет для заокеанской корпорации корреспонденции из Европы и сопровождает их собственными фотографиями, рисует… Мария Павловна Романова жила в Англии, Испании, Аргентине, США, Германии.

В последние годы часто гостила у сына – Леннарта Бернадота, который королевскому титулу предпочел женитьбу на женщине недворянского происхождения и обосновался в Западной Германии, в замке Майнау близ Констанца. Там, в замковой часовне, рядом с дорогим братом Дмитрием, великая княгиня обрела свой последний приют…
Елена Петровна – единственная дочь сербского короля Петра I из династии Карагеоргиевичей и принцессы Зорки Черногорской. Когда умерла мать, ей было 6 лет. Отец вынужден был вплоть до 1903 г. находиться вне пределов Сербии. Елена и ее младшие братья Георгий и Александр воспитывались у деда, черногорского князя Николы Негоша.

В 1911 г. Петр I, ориентировавшийся на Россию, выдал дочь за русского князя. Ее супруг – князь императорской крови Иоанн Константинович – был сыном великого князя Константина Константиновича, образованнейшего человека своего времени, покровителя наук и искусств, талантливого поэта (свои стихи он печатал под псевдонимом «К.Р.»). У Елены Петровны и Иоанна Константиновича родилось двое детей – Всеволод и Екатерина.

Деятельная по натуре, княгиня, как и до замужества, занимается благотворительностью. «За помощь в трудах милосердия» в период Русско-японской войны императрица Мария Федоровна еще в 1906 г. пожаловала «Ея Королевскому Высочеству княжне Елене Петровне» знаки отличия Красного Креста 1-й степени. В 1912 году, во время Первой Балканской войны, княгиня Елена Петровна на средства свои и супруга организовала лазарет, который был направлен в Сербию и действовал там и во Вторую Балканскую войну.
Вернувшись в Россию, Елена Петровна поступила на курсы в Общину сестер милосердия, а также прослушала специальный курс в Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга. И в Мировую войну она не могла сидеть сложа руки…

В 1918 г. ее супруг был сослан новой властью в Алапаевск. Она оставила детей на попечение свекрови и отправилась с мужем в ссылку. В Екатеринбурге она пытается добиться его освобождения, но и сама подвергается аресту. Иоанн Константинович и его братья были сброшены в шахту под Алапаевском и погибли, а Елена Петровна чудом осталась в живых: в судьбу сербской принцессы вмешались сербское и норвежское посольства (ее свекровь, великая княгиня Елизавета Маврикиевна, уже находилась с внуками в Норвегии и хлопотала за невестку). В итоге ей был разрешен выезд за границу...

Вернемся в 1914 год. Пятеро сыновей великого князя Константина Константиновича – Иоанн, Гавриил, Константин, Олег, Игорь – направляются в действующую армию. И княгиня Елена Петровна предлагает Константиновичам «вскладчину снарядить госпиталь в 1-ю армию» генерала П.К. Ренненкампфа. Туда были назначены князь императорской крови Иоанн Константинович, супруг княгини Татианы Константиновны – князь Константин Александрович Багратион-Мухранский, брат великой княгини Марии Павловны – великий князь Дмитрий Павлович.

«В Мраморном дворце вновь открылся Комитет по сбору пожертвований. Великий князь Константин Константинович пожелал передать весь доход от продажи книг «Царя Иудейского» на этот лазарет и нужды семей павших воинов. Госпиталь, находившийся под великокняжеским покровительством, получил очень хорошее, по тем временам, оснащение. Источниками финансирования госпиталя и Комитета Мраморного Дворца явилась активная помощь со стороны разных общественных сил, прежде всего, русской буржуазии. Двадцать квитанционных книжек для сбора пожертвований было отправлено на имя Московского купеческого банка.

Получить свидетельство сестры милосердия было не просто. И если у княгини Елены Петровны, несмотря на молодой возраст (всего 30 лет), опыт был уже немалый, то великой княгине Марии Павловне пришлось в сжатые сроки пройти специальную подготовку в Кауфмановской общине Российского общества Красного Креста, совмещая теоретические занятия с практикой в одной из больниц Петрограда. И с 14 (27) августа она уже считалась состоящей «на службе в учреждении, находящемся под покровительством Красного Креста по Северному району».

В подвижной лазарет Мраморного дворца при 1-й армии княгиня Елена Петровна и великая княгиня Мария Павловна были зачислены сверх штата. 16 (29) августа состоялись торжественные проводы в Общине сестер милосердия им. Кауфмана и выезд санитарного поезда из Петрограда на фронт. «Наша медицинская часть, – писала в мемуарах Мария Павловна, – состояла из восьми медсестер, двух врачей, суперинтендента, представителя Красного Креста и двадцати санитаров. Кроме принцессы Елены со мной ехала госпожа Сергеева, недавно назначенная моей фрейлиной, без нее императрица не соглашалась отпустить меня. Наш поезд вез не только необходимые материалы для госпиталя, но и множество оборудования для работы в походных условиях – вагон-лазарет, полевые кухни, котлы, лошадей, палатки. Елена взяла также свой автомобиль».

На пограничную станцию Вержболово (ныне город Вирбалис, Литва) прибыли 18 (31) августа, разгрузились, имущество переправили в Гумбиннен, где предполагалось развернуть лазарет. Однако подходящих помещений августейшие сестры милосердия в этом городе не нашли и 19 августа (1 сентября) проследовали на автомобиле Елены Петровны далее, в Инстербург. В Инстербург русские войска вошли 11 (24) августа, вскоре сюда был переведен и штаб 1-й армии. Здесь же, в одной из школ, было решено развернуть подвижной лазарет.

«Как только прибыл наш обоз, – пишет Мария Павловна, – мы быстро занялись обустройством, и вскоре школа стала выглядеть как настоящий госпиталь. Сиделки и я работали в полном согласии. Мы вычистили все здание от крыши до низа, отмыли все этажи, окна и лестницы. Из классных комнат на двух верхних этажах сделали больничные палаты, а другие помещения на этих этажах превратили в перевязочные и операционные. На первом этаже, где комнаты были меньше, жили мы, используя упаковочные ящики как стулья. В комнате, отведенной мадам Сергеевой и мне, как и в других, был каменный пол и серые залоснившиеся стены. Единственной обстановкой стали наши походные койки и небольшие чемоданы. Мы умывались в школьном туалете в подвале».

Теперь «предоставим слово» документам. Вот как описывает работу госпиталя в своем докладе особоуполномоченный Общества Красного Креста: «По прибытии 19 августа на ст. Гумбинен, лазарет направился походным порядком в город Инстербург, где и разместился в обширном трехэтажном здании средней мужской школы, оборудовав около 200 кроватей. Равным образом были вполне оборудованы две перевязочныя и операционныя комнаты. Уборку комнаты производили штатные сестры милосердия. Благодаря необычайной энергии означенных сестер, воодушевляемых личным примером Великой Княгини Марии Павловны Младшей и Ея Королевскаго Высочества Княгини Елены Петровны, через 10 часов после приказания развернуться лазарет был уже готов к принятию раненых. Великие Княгини ничем не отличались от штатных сестер».

Мария Павловна работала с энтузиазмом, излучала жизнерадостность, и потому раненые прозвали ее «веселой сестрой». Она пишет: «Я чувствовала себя счастливой, что занята нужным, полезным делом, и порой была полна раскаяния, что испытываю такую радость среди боли и страданий». Великий князь Дмитрий Павлович, служивший офицером связи при штабе, время от времени навещал сестру. По ее словам, именно в госпитале, в ее присутствии, Ренненкампф вручил молодому офицеру Георгиевский крест за Каушенское сражение, и только тогда она узнала, что «брат, помимо участия в кавалерийской атаке, когда была захвачена целая батарея, спас жизнь раненому младшему офицеру».

«В ночь с 27 на 28 августа было получено распоряжение эвакуировать всех раненых. Благодаря содействию Князя Багратиона-Мухранского эвакуация раненых была произведена скоро и весьма успешно. Последний тяжело-раненый был унесен на носилках на станцию Инстербург в 2 часа ночи; к этому времени было получено дополнительное распоряжение свернуть лазарет и выступить на рассвете походным порядком к Гумбинену».

Эта эвакуация запомнилась великой княгине на всю жизнь: «Нашему пребыванию в Инстербурге суждено было вскоре закончиться. Немцы постепенно стали вытеснять нас со столь быстро захваченных позиций. Через город снова начали проходить войска и обозы снабжения, но на этот раз в обратном направлении. Внезапно поступил приказ погрузить всех наших тяжелораненых на санитарные обозы и готовиться к отступлению. Теперь над городом каждый день летали аэропланы, по отдельности и в строю, сбрасывали бомбы, пытаясь главным образом разрушить железнодорожную станцию. Гул и грохот артиллерийской стрельбы становился все ближе. Весь этот день мы перевозили раненых на станцию.

Их приходилось везти очень медленно на неудобных безрессорных повозках, сестры шли рядом с ними по твердым булыжникам. Я проделала несколько таких поездок. Станция была почти полностью разрушена, носилки ставили прямо на мостовую. Аэропланы продолжали летать над городом, со всех сторон слышались взрывы бомб. Я вздрагивала, каждую минуту ожидая появления аэроплана над станцией и опасаясь за наших раненых в случае бомбежки. К вечеру, закончив погрузку раненых в санитарные поезда, мы начали упаковывать оборудование госпиталя. Персонал должен был отправиться ночью, а я, по приказу генерала Ренненкампфа, выехать утром с его штабом. Он и слышать не хотел, чтобы я следовала вместе с частью в обозе. К вечеру я чувствовала себя совершенно измочаленной. Ближе к полуночи я, не раздеваясь, легла».

Интересно, что описание событий той последней ночи, проведенной Марией Павловной в Инстербурге, есть в донесении от 28 августа (10 сентября) 1914 г. командующего 1-й армией Ренненкапфа командующему Северо-Западным фронтом генералу Жилинскому: «Летавший над Инстербургом между 3 и 4 часом утра и бросивший невдалеке 3 снаряда цеппелин не нарушил спешной работы по сборке лазарета».

Взгляд «с другой стороны» – воспоминания хозяина отеля «Дессауэр хоф», где размещался штаб 1-й русской армии: «В ночь с 9 на 10 сентября, около 3 часов утра вдруг раздался ужасный грохот. Во дворе было полно солдат, которые кричали: «Дирижабль! Дирижабль!» – и вслепую стреляли в воздух. У пилота дирижабля было задание сбросить бомбы на «Дессауэр хоф», чтобы уничтожить Ренненкампфа и князя Николая с их штабами».

Но бомбы упали в иное место. Из мемуаров Марии Павловны: «Казалось, что я едва прикрыла глаза, когда почувствовала, как меня трясут за плечо. «Просыпайтесь! Идите во двор. Это цеппелин летает над нами». Это был голос мадам Сергеевой, моей придворной дамы. Словно в подтверждение ее слов тут же раздался громкий взрыв. Моментально придя в себя, я выбежала во двор. В небе над головой я увидела громадный объект, испускавший серебряные лучи, которые, казалось, нащупывают наш двор. Раздался оглушительный взрыв, затем другой. В тот момент я поняла, что такое смертельный страх... Через несколько мгновений все закончилось…. Взволнованный офицер из штаба прибежал узнать, все ли у нас в порядке. Штаб располагался почти по соседству с госпиталем, бомба, как сказал офицер, взорвалась между нашими двумя домами».

Последняя фраза из приведенной цитаты имела особое значение для поиска ответа на вопрос: где именно располагался лазарет Мраморного дворца? Анализ воспоминаний великой княгини и карт Инстербурга того времени позволил предположить, что находился этот эвакуационный лазарет в здании нынешней школы №6 – в ту пору средней школы для мальчиков (ул. Суворова, 11). Главным аргументом для нас и стали слова Марии Павловны о том, что школа стояла в непосредственной близости от штаба командующего 1-й армией П.К. Ренненкампфа, т.е. от отеля «Дессауэр хоф», располагавшегося через квартал, на параллельной улице (Вильгельмштрассе, ныне ул. Пионерская).

…Думали ли тысячи мальчишек и девчонок, отучившихся в школе №6, ходивших и бегавших по ее коридорам, скакавших по ее ступенькам, а порой лихо съезжавших с лестничных перил, что здесь, по этим коридорам и лестницам с коваными ажурными решетками ходили, переносили раненых сестры милосердия Первой мировой, а среди них и представительницы Дома Романовых? Что здесь, в этих кабинетах, они лечили русских воинов, делали им перевязки, ассистировали врачам во время операций? Что здесь сербская принцесса продолжила свою высокую миссию в трудах милосердия, а русская – приняла боевое крещение?...


Десяти дням, проведенным в Инстербурге, посвятила великая княгиня Мария Павловна объемную главу своих воспоминаний: столь сильны были впечатления той первой, по ее словам, «попытки участия в войне». Она писала о воодушевлении и уверенности «в скором и блестящем» ее завершении: «За небольшим исключением все шло успешно и весьма обнадеживало. Армия хорошо снабжалась провиантом, было более чем достаточно боевой техники и боеприпасов. Все казались довольными, и взаимоотношения были отмечены той особой сердечностью, которая возникает, когда каждый прилагает все силы для решения общей задачи и готов пожертвовать жизнью во имя долга. То был, если можно так выразиться, «медовый месяц» войны».

Писала о радушии, с которым ее встречали совсем незнакомые люди. О новом, отрадном для нее чувстве: «Одеяние медсестры делало меня ближе к тем, кто носил военную форму; мы все жили в равных условиях и имели общие интересы». «Не хочу показаться бесчувственной, – подводила она итог, – но сегодня, вспоминая те дни, я могу с полным основанием сказать, что то было самое счастливое время моей жизни, когда я с радостью делала нужную, полезную работу в условиях, сопряженных с опасностью».

В газете «Нива» за 1915 год есть еще одно свидетельство пребывания в нашем городе августейших сестер милосердия: «Государь Император соизволил на пожалование Великой Княгине Марии Павловне Младшей и Княгине Елене Петровне Георгиевских медалей 4-й степени за самоотверженную деятельность Их Высочеств в качестве сестер милосердия в лазарете Мраморнаго дворца в городе Инстербурге в августе месяце 1914 года».

Автор статьи: Галина Владимировна Каштанова-Ерофеева, член Союза журналистов России, краевед (Черняховск).
Источник: Каштанова-Ерофеева Г.В. Августейшие сестры милосердия в Инстербурге.//Надровия. Мировая война. № 8. Ч., 2014.